Хозяин тишины  - Влада Ольховская

И тем не менее, когда я пришла на собеседование, менеджер отеля смотрела на меня так, будто я — божество, соизволившее спуститься с небес.

Я была недостаточно твердолобой или самовлюбленной, чтобы приписать это исключительно своим достижениям. Я без труда поняла, что происходит.

— Это ведь связано с Владимиром Гедеоновым? — спросила я.

— Нет-нет, вы просто очень нам подходите! — лучезарно улыбнулась менеджер.

И обе мы знали, что она врет.

Не думаю, что одной лишь рекомендации от Мартынова хватило бы для такого эффекта. Нет, это был стиль Гедеонова, во всем, что происходило, чувствовалась его рука. Во время собеседования стало очевидно, что искали тут совсем другого кандидата. Но работу я получила уже на следующий день.

Вот в этом и было его последнее послание, указание на то, что он отпускает меня без горечи и злобы. Он мог бы загубить меня, если бы захотел, мог бы устроить все так, чтобы мне и свиней кормить не позволили. Но он поступил куда благородней, и мне бы радоваться, а мне становилось только больнее.

Потому что если бы он любил меня, если бы я была для него по-настоящему важна, он бы меня не отпустил. Все это «отпусти того, кто тебе дорог, и он вернется» — не для таких, как он. Он привык управлять, контролировать и вести. Значит, я была для него недостаточно важна, только и всего.

Я приняла эту работу, но не как подачку от него. Мне хотелось доказать и себе, и всем вокруг, что я справлюсь. Что бы со мной ни случилось, как бы ни потрепала меня жизнь, я все равно стала сильной!

Первое время на меня в отеле косились с недоверием, как на типичную девочку, получившую работу через богатого покровителя. Все были уверены, что я не задержусь, уйду дня через два, максимум — через неделю.

И через неделю действительно наступили перемены, но не в моей жизни, а в отношении ко мне. Я, к всеобщему удивлению, отлично справлялась. В поместье я научилась быть внимательной к мелочам, руководить людьми, добиваться результата, не быть ни слишком жестокой, ни слишком мягкой. Как странно… поглощенная своей любовью к Гедеонову, я совершенно не замечала всего остального. Я и не подозревала, что стала такой!

К тому же, в моей жизни не было ничего, кроме работы, этим я спасалась. И если для меня это было лекарством от горя, то для моих новых работодателей — подарком судьбы. Я почти не отдыхала, старалась занять каждую свободную минуту. Я понимала, что долго так не протяну, это был нездоровый ритм, но пока он был мне необходим.

Я все искала, чем занять свою душу, чтобы убить в себе остатки любви. Найти мужчину? Нет уж, спасибо, отношения с Никитой показали мне, до чего доводят практичность и холодный расчет! Влюбиться же заново, когда тебе того хочется, и вовсе невозможно.

Связь с Гедеоновым не отпускала меня. Разговаривая с другими людьми, я тосковала из-за того, что они не понимали меня так, как понял бы он. Мне иногда казалось, что он снова рядом, на границе моего зрения, но, когда я оборачивалась, я видела лишь человека, отдаленно похожего на Гедеонова. Он снился мне ночами, и не все эти сны были нежными и романтичными — но все были яркими и отражающими то, чего я хотела на самом деле. Лишь отдалившись от него, я поняла всю силу собственной любви. Как будто раньше то общение, что он давал мне, было наркотиком, а теперь наступила ломка.

Это не значит, что я собиралась сдаться и ехать к нему. Это значит, что пока я не могла любить.

Я работала, занялась спортом, у меня появились подруги, с которыми я встречалась в кофейнях и ходила в кино. Я могла позволить себе что угодно, но копить на квартиру не собиралась, потому что не была уверена, что навсегда останусь в этом городе. Я жила чуть ли не по плану, но это был хороший план, правильный. Только он почему-то не помогал…

Однажды я случайно встретилась в магазине с Семеном и его женой. Ксения мгновенно оценила мой дорогой костюм, элитные часы, блестевшие у меня на руке, мой ухоженный вид. Они не знали, что со мной происходило все это время, но наверняка думали, что я вышла замуж за первого встречного, который отличался достаточной для этого неразборчивостью, и уже старательно рожаю ему детей.

Теперь же я вновь превратилась из лохушки в перспективную родственницу. Ксения обратилась ко мне первой. Семен отвесил неловкую шутку. Меня сразу же позвали в гости.

Я не стала ни о чем им напоминать, язвить или возмущаться. Я смерила их пустым взглядом и просто прошла мимо. Они для меня больше не существовали, и они должны были понять это.

Я слышала, как они осуждают меня за спиной. Мол, конечно, некоторым бедные родственники не нужны, богатеи поганые! Они начисто забыли, как они поступили со мной, как я ни о чем не просила их в то время, когда у них были деньги, как я всего добилась с нуля — по их милости. Они даже не притворялись, просто их память работала таким чудесным образом, что быстренько подстраивалась под их желания. Чудо, а не люди!

Никита тоже не спешил со мной связаться. Помнил ли он меня? Сомневаюсь. Я думала, что никогда больше не услышу о нем, а потом, читая новости, обнаружила заметку о жуткой аварии — пьяный водитель на переходе покалечил женщину. Теперь его ждал суд, а машина на фото была мне удивительно знакома… Мои опасения насчет того, что легкие деньги не доведут его до добра, подтверждались. Надеюсь, рядом с ним все же окажутся люди, которые смогут его образумить, а я на эту роль уже не гожусь.

Время должно было меня вылечить. Оно ведь всех лечит, так? Да и на какого еще доктора я могла надеяться?

Но что-то этот доктор не спешил. Моя нынешняя жизнь казалась мне лишь тенью того, что было раньше. Я не могла избавиться от чувства, что это все понарошку, что я репетирую, а жить начну потом… с ним.

Проходили недели, наступила зима, город постепенно преображался к праздникам. Новый год служил лучшим напоминанием о том, что время не стоит на месте. Однако этого напоминания оказалось недостаточно, чтобы спасти меня: я была совершенно несчастным существом, плывущим по внешне идеальной жизни.

А еще в моем доме постоянно были цветы — я не прекратила составлять букеты. Я даже сама себе не признавалась, для чего они мне.

* * *

Он пришел в кофейню при отеле за час до ее открытия и занял столик у окна. Никто не посмел даже косо на него посмотреть, не то что упрекнуть. Ему тут же подали кофе, хотя вряд ли все вокруг знали, кто он такой и почему начальство так с ним носится.

Но я знала — и меня, пожалуй, его визит удивил куда больше, чем остальных. Отправляясь на работу, я никак не ожидала, что мой день начнется с Ярослава Мартынова.

Он и не пытался сделать вид, что оказался тут случайно, он сразу сказал, что прибыл поговорить со мной. Это уже настораживало: из всех людей, связанных с моим прошлым, Мартынов был последним, кто скучал бы по мне! Он должен был радоваться тому, что я освободила его от себя, восхвалять мою мудрость в стихах и устраивать пышный праздник на каждую годовщину моего увольнения.